Его глаза осматривают группку собравшихся, и она находит в себе силы не отвести взгляд. Если ему хватает сил стерпеть, то ей хватит сил это увидеть.

Он ковыляет на перевязанных ногах, весь черный и скрюченный от пыток инквизиторов, и палач в последний раз предлагает ему: «Отрекись и прими легкую смерть от удавки, прежде чем тебя привяжут к столбу. Если будешь упорствовать, тебя сожгут заживо». Он смотрит ей в глаза и в ярости трясет головой. Она пытается сказать, что она с ним, она любит его, однако не может пошевелиться. Происходящее ее завораживает, и еще она потрясена его просьбой.

Потрясена тем, что поклялась исполнить.

Аутодафе проходит ночью. Двор какой-то церкви на окраине Рима освещают факелы. У столба собралось не больше двух десятков человек: Святая церковь не желает, чтобы всем было известно о казни еретика… а может, о его ереси? Краем глаза она замечает отблеск красного, но стоит, не шелохнувшись, когда вперед в алой сутане выступает Великий инквизитор, кардинал-префект Микеле Гислиери. Великий инквизитор «смягчил» наказание, передав еретика светским властям для казни, чтобы исполнить принцип католической церкви «Ecclesia abhorret a sanguine» — «Церковь отвращается от крови». Все равно это его ночь. И на костре не бывает крови.

— Пусть книгу сожгут вместе с ним, — распоряжается Великий инквизитор. — Сжечь Книгу Дьявола вместе с еретиком!

Секундное замешательство, и палач со священниками обыскивают его, но ничего не находят.