Ну конечно, они уже рекламируют это злосчастное интервью. Кора подавила стон и подняла взгляд на незнакомца – парня лет двадцати с небольшим, высокого, тощего, с кожей оранжевого оттенка, свидетельствующего о добавках в пищу, употребляемых многими местными, чтобы избежать немодной космической бледности. На нем был скафандр туристического стандарта. Словно это может спасти, если поля эффекта массы на Тамайо-Пойнт вдруг перестанут действовать!

Пока незнакомец надменно возвышался над Корой, дожидаясь ответа, она неторопливо откусила от сэндвича и, жуя, лениво произнесла:

– Может, и меня, а может, и не меня. Я этой рекламы не видела – не знаю. А в чем, собственно, дело?

– Вы работаете на Инициативу. Вместе с инопланетянами. – Молодой человек сделал ударение на последнем слове.

Не работает, а только собирается, но это ее личное дело, никоим образом не касающееся посторонних.

– Я повторяю: что вам нужно?

Парню, видимо, не понравился ее тон. Он вдруг наклонился к Коре и шарахнул кулаком по столу так, что тарелка с сэндвичем подскочила на пару сантиметров.

– Вы предатель Земли!

С преувеличенной озабоченностью Кора отодвинула тарелку подальше от кулака незваного гостя.

– Вы хотите сказать, предатель человечества?

– Что?

– Понимаете, я никогда не называла Землю родиной. У Альянса есть несколько десятков колоний в этом регионе, а к ним еще и сотни станций, коммерческие интересы на тысячах торговых путей и дипломатические миссии на большинстве планет, заселенных нечеловеческими расами. И это не считая частных проектов наподобие «Новерии» или мест, не ориентированных на отдельные виды, где у нас есть плацдармы вроде «Омеги» и «Цитадели». Так что, если вы и в самом деле хотите назвать меня предателем, вам следует вспомнить, что человечество не считает Землю родиной… сколько?.. пятьдесят лет?

Парень смотрел на нее с недоумением и все возрастающей яростью.

– А еще вам полезно вспомнить, что совместные исследования помогают человечеству…

Она не ожидала удара. Да, парень казался наглым, ограниченным, но не настолько же глупым, чтобы подраться с женщиной в полной бронезащите.

Из-за высокого роста наглеца удар получился достаточно сильным: Харпер чуть не свалилась со стула. В ту же секунду разум Коры переключился в боевое состояние, потому что именно этому обучала ее Низира на протяжении всех четырех лет, что они вместе с «дочерьми Талейн» провели на полях сражений, которых этот провинциальный дурачок в жизни не увидит, и в конфликтах, где речь шла о жизни и смерти. Хочешь выжить – реагируй немедленно. Задумаешься – и ты труп.

Таковы правила азари-охотниц.

И поэтому темная энергия наполнила Кору, когда ее ноги еще не успели оторваться от пола. Барьер встал на место с такой яростью, что от его звука затрещал воздух. Человек с криком отдернул руку, хотя поле и было для него безвредным – ведь он же не снаряд. Однако кожа незнакомца заискрилась от статического электричества, возникшего при соприкосновении с подвижной мерцающей аурой биотического поля, и по оболочке этого поля прошла мелкая рябь. Встав, Кора почувствовала, что ее волосы слегка взъерошились на электромагнитном ветерке. И она, глядя, как наглец пятится от нее с широко раскрытыми глазами, точно знала, чего он боится.

«Мы – живое оружие, мы – охотницы, – снова зазвучал в ее голове низкий, ласковый, как ночь, голос Низиры. – Твоя раса только начинает понимать, на что способен нулевой элемент, что такое на самом деле эффект массы, потенциал темной энергии. Но ты прилетела на Тессию, чтобы учиться, как учимся мы, азари, поэтому я расскажу. Мы ограничены гравитацией по собственной воле. Ты, Кора, есть энергия органики и компьютерного моделирования, слитых в единое целое и доведенных до совершенства. Дерись только тогда, когда нет другого выхода, дай врагу предупреждение, намек на тот кошмар, который его ждет. Это долг вежливости… а потом рви его на части».

Разумеется, Кора не стала рвать на части глупого мальчишку. Для того и нужны были многолетние тренировки. Она безупречно владела собой. Если бы размазала парня о дальнюю стену кафе, это был бы ее сознательный выбор, а не безусловный рефлекс. Но прежде чем Кора успела заговорить с человеком о пользе вежливости в общении с тяжеловооруженными незнакомыми людьми, в поле ее зрения появилась рука и изящным жестом вывела Харпер из предбоевого напряжения. Другое биотическое поле легонько ударилось о ее собственное – этакое деликатное приветствие воина воину.