— Все в порядке? — спросил я ее. — У тебя нет никаких финансовых проблем? Я имею в виду, что…
Она качнула головой:
— Нет, с деньгами у меня все в порядке. На этот счет не стоит беспокоиться.
— Маджори, — серьезно сказал я, — дом приходит в упадок.
— Я знаю, — ответила она, глядя куда-то мимо меня. Но это неважно.
— Неважно? Это старый дом. Если за ним не присматривать, он развалится на глазах. Ему нужен ремонт: крышу подправить, починить водосточные желоба…
— Все равно он… дому конец, — спокойно сказала она.
— Конец? Не понимаю.
— Пускай развалится. Я снесу его и продам землю под строительство. Мне сказали, что я могу построить новый дом на одном акре.
— Ну что же. Это твое дело. Может, так оно и лучше. Просто я всегда думал, что ты любишь Зимний Порт. Это замечательный старый дом, Маджори. Жаль, что его не станет.
Она покачала головой:
— Он должен быть снесен.
— Почему?
— Не хотелось бы говорить об этом. Это мое личное решение, Гарри, и я уверяю тебя, что так будет лучше. А теперь мне надо поговорить с Робертом, пока он не ушел.
Я держал ее за руку. Сквозь тонкую ткань траурного наряда я чувствовал холод ее кожи. Это всегда интересно ощущать разность температур. Например, тронув ледяную ступню или горячую грудь.
— Маджори, — сказал я. — Я — твой крестный сын.
Она наконец посмотрела на меня с кротким выражением своих черных креветочных глаз.
— Гарри, — мягко проговорила она. — Я действительно не могу объяснить тебе всего.
— А зря. Ты взгляни, Маджори, на эту комнату. Куда делась мебель? Где картины?
— Это были портреты, — ответила Маджори. — Мы не могли их держать в доме..