Хозяин гостиницы замолчал. Появился Вотье в сопровождении повара и гарсона. Главным блюдом ужина стал фазан.

— Ничего нет лучше запечённой до хрустящей золотистой корочки дичи, приправленной щепоткой шафрана! — священнодействовал Вотье. — Остаётся лишь оттенить всё это ярким букетом любимого вина Наполеона! Я поначалу сомневался — может, это затронет ваши патриотические чувства. А потом решил, что вы, ваша светлость, человек просвещённый и лишены условностей и предубеждений.

Дефорж-Дубровский с нескрываемым удивлением слушал Вотье.

— Вы, Поль, очевидно, имеете в виду бургундское «Жевре Шамбертен», что изготавливают в департаменте Кот-д"Ор из винограда сорта Пино-Нуар? — отозвался с улыбкой князь.

Маска довольства сползла с лица всезнайки. У него опустились руки, и златобокий фазан едва не вынырнул из гнезда, обустроенного из спаржи на на блюде Нимфенбургской фарфоровой мануфактуры.

Верейский тут же не преминул, по русскому обыкновению, подбодрить терпящего фиаско:

— Полноте… На самом деле про любимое вино французского императора в России не в курсе разве что помещики из забытых богом деревень. В 1812 году казаки генерала Платова отбили целый обоз с бутылками «Жевре Шамбертен» с печатью Наполеона. Свой трофей Матвей Иванович направил не в казну, а пустил в коммерцию, так что в Российской империи оно стало весьма известно. Говорят, что вино это востребовано в среде новомодных наших литераторов.

XIII

Но слова князя не могли утешить Вотье. Он откланялся и с прямой спиной направился к бару. Там уже истекала слюной по ямайскому рому компания офицеров военно-морского флота.

— Вы упомянули про новомодных литераторов. Кто сейчас на слуху? Кажется, тысячу лет ничего не слышал об этом, — вернулся к разговору Дубровский.

Верейский поначалу развёл руками, но затем нашёлся, что ответить:

— Ну, так сразу и не знаю, что ответить… А, вот среди молодых в силу входит Пушкин. Александр, кажется… Стихи действительно встречаются толковые. Кирилл, будь добр, прочти то, что недавно мне декламировал.

Мальчик отодвинул тарелку с фазаном, которого терзал хоть и с соблюдением этикета, но повадками голодного волчонка. Вытер губы салфеткой и хотел было встать, но отец остановил его жестом руки. Промочив горло сельтерской, Кирилл стал читать наизусть: