Все с большим возбуждением заговорили разом.

— Призраки! Тени! — кричал кто-то.

— Господи! Я уверен, что они существуют! — слышался голос Блэффингэма.

Харлей и Смеддервик тоже говорили что-то в этом роде.

Весь этот шум покрыл голос профессора Грегсби.

— Повторяю, — спокойно говорил он, — я открыл и могу применять особые невидимые световые лучи, освещающие ту часть «протяжения времени», которую мы относим к прошлому. Кроме того, я могу тем или иным способом направить эти лучи куда захочу — на десять, сто, тысячу, сотни тысяч лет назад. Как уже было сказано, я усовершенствовал свой первый примитивный аппарат, и мы можем видеть существа, принадлежащие времени, существа прошлого. Мы можем воссоздать все, как оно было в тот промежуток времени, на который мы направим эти лучи.

— И эти существа будут словно призраки! — воскликнул Биффен.

— Да, словно призраки. Как я уже высказался в своей книге, случайные спектральные или относящиеся к призрачным явления, иногда и наблюдаемые людьми, по всей вероятности, обусловливаются частичным проявлением невидимых световых лучей, показывающих нам в каком-нибудь повторяющемся действии явления, некогда имевшие место в прошлом.

— Теперь, — прервал себя Грегсби, — я хочу обратить ваше внимание на следующее: я говорил о нас, как о пространственных существах. Но наряду с этим я употреблял термин «существа настоящего», термин, относящийся к «временному протяжению». Этим я не противоречил себе. Я должен обратить ваше внимание на то, что эти два протяжения не совсем разделены. В известном пункте вечно меняющегося настоящего они пересекаются. Это и заставило меня произвести некоторые исследования, результаты которых я намерен сейчас продемонстрировать перед вами.

С этими словами он поднялся среди всеобщего молчания, в продолжение которого глаза всех были устремлены на него, и пригласил всех присутствовавших последовать за ним.

Марвин помнит, что последовал за остальными в комнату, которая служила профессору Грегсби лабораторией. Он не мог подробно описать ее, но помнит, что это была длинная, задрапированная черным комната, в одном конце которой стоял аппарат, сделанный из блестящего, похожего на серебро металла и имевший вид волшебного фонаря с целой системой рычагов. Все сели. Профессор Грегсби занял место у аппарата. Дальше Марвин помнит только то, что все погрузилось в глубокий мрак.

— Ну, а потом? — спросил я. Но Марвин, казалось, забыл, что рассказывает свою историю. Наконец он снова заговорил.

— Было темно… темно… Об этом я говорил?

— Да, — ответил я.

— Темно… Стоял непроглядный мрак… Грегсби объяснил, что когда он осветит невидимыми лучами известную часть пространства, тогда можно будет увидеть то, что происходило в ней в тот промежуток времени, на который направлены эти лучи.

После этого появилось подобие экрана с серой туманной поверхностью, освещенной слабым светом. Грегсби спросил, в какую эпоху прошлого они хотели бы заглянуть.

— Как можно дальше, — быстро ответил Блэффингэм, — этак тысяч на сто лет назад.

Это, очевидно, настроило известным образом воображение присутствующих, и все поддержали просьбу Блэффингэма.

Послышалось щелканье, точно нажали какой-нибудь рычаг, и внезапно перед ними открылась большая полукруглая стена тростника, который был так высок, что скрывал от зрителей небо. На переднем плане было небольшое открытое место болотистого характера.

В продолжение нескольких минут они смотрели на открывшуюся перед ними картину, но она оставалась неизменной.