Алекс благодарно улыбается, когда я забираю ее десертную тарелку. В течение последних десяти минут ее отец мягко подтрунивает над ней, уговаривая есть побольше. Кое-что в родителях не умирает никогда. Моя мать делает то же самое. В течение следующих двадцати лет я буду делать то же самое. С Божьей помощью.
…На кухне Нелл закладывает посуду в посудомойку. Она делает это неправильно, но я преодолеваю желание вмешаться, так как знаю, что это взбесит ее. Алекс говорит, что с посудомоечными машинами та же история, что и с барбекю, – мужчины не могут удержаться от того, чтобы не ворваться в процесс. Нелл улыбается, когда видит меня. Она мне нравится, всегда нравилась. Такая же умная, как ее сестра, и такая же прямолинейная. Они хорошо живут, она и Джерри. Дом (особняк), катание на лыжах (Валь д’Изер[1]), собака (предположительно кокер, но если судить по размеру лап, то это как минимум четверть белого медведя). Он актуарий[2] (Джерри, а не собака), и, если честно, с динозавром гораздо интереснее, но я никогда никому об этом не говорил.
Нелл смотрит на меня, и я точно знаю, что означает этот взгляд. Она хочет «перемолвиться словечком». И сразу приступает к делу – такова уж Нелл. Как и ее сестра.
– Адам, я немного беспокоюсь за нее. Она неважно выглядит.
Делаю глубокий вздох:
– Я знаю, о чем ты. От этой чертовой жары только хуже. Но Алекс регулярно проходит обследования. Гораздо чаще, чем большинство женщин в ее положении.
Однако большинство женщин в ее положении не госпитализируют с высоким давлением, и от них не требуют, чтобы они соблюдали постельный режим.
Нелл берет кухонное полотенце и вытирает руки.
– Она почти ничего не ела.
– Я стараюсь, честное слово…
– И выглядит совершенно вымотанной.
Нелл хмуро смотрит на меня. Поскольку, что бы ни случилось, виноват я, ведь так? В саду Бен забивает гол и бежит, нарезая круги и размахивая над головой футболкой. Взгляд Нелл на секунду переключается на детей и снова замирает на мне.
Я делаю новую попытку:
– Она плохо спит – ты же знаешь, каково ей на последнем триместре. Она никак не может найти комфортную позу.
Нелл продолжает хмуриться. Никки вопит, что гол забит нечестно. Джерри встает и призывает своих сыновей играть правильно тем самым назидательным родительским тоном, который мы клянемся никогда не использовать. Это еще один аспект, присущий родителям, – кажется, он не исчезает никогда.
– Послушай, у меня напряженка с работой, но я изо всех сил стараюсь больше бывать дома, и еще к нам раз в неделю приходит домработница.
Нелл наблюдает за своими мальчишками:
– Мы тут с ней говорили. Алекс сказала, что ты перебрался в свободную комнату.
Я киваю:
– Чтобы не будить ее. Особенно если учесть, что теперь я встаю чертовски рано четыре дня в неделю ради проклятой тренажерки.