— Нет, просто вышел прогуляться. Я… у меня теперь времени сколько угодно, ваше превосходительство.

— Слышал, слышал. Им вас будет очень недоставать.

— Сомневаюсь. Ваше посольство — я как-то совсем забыл — где-то поблизости, верно?

— На Плейс Парк Гарденс. И я люблю по утрам прогуляться с Аманом. Жаль, что мы не одни, — он махнул тростью с золотым набалдашником в сторону могучей фигуры, которая безучастно подпирала один из платанов.

— Жаль, — согласился мистер Уиплстоун. — Но вам приходится платить дань вашему положению, — добавил он и погладил борзую.

— Очень мило от вас это слышать.

Мистеру Уиплстоуну в его весьма деликатной работе в Министерстве иностранных дел немало помогало умение всегда выбрать нужный тон в контакте с представителями других держав, особенно с африканцами.

— Полагаю, мне следует поздравить ваше превосходительство, — заметил он, впадая в профессиональный энтузиазм. — Укрепление дружеских отношений! Новый договор о дружбе! Исключительная работа!

— Это целиком заслуга нашего президента, мистер Уиплстоун.

— Да, вы правы. Все мы предвкушаем его предстоящий визит. Это будет исключительное событие.

— Верно, это будет событие исключительного значения. Посол на миг умолк, потом чуть понизил свой величественный бас. — Разумеется, не обойдётся и без проблем. Как вы конечно знаете, наш великий президент не понимает — рука с тросточкой вновь взмахнула в сторону телохранителя — таких мер предосторожности. — Из его груди вырвался тяжёлый вздох. — Жить он будет в посольстве.

— Знаю.

— Такая ответственность! — снова вздохнул посол. Потом он очнулся от задумчивости и подал мистеру Уиплстоуну руку. Разумеется, вы должны прийти на приём. Нам нужно чаще встречаться. Au revoir, мистер Уиплстоун!

Они распрощались и мистер Уиплстоун продолжил прогулку, причём, минуя охранника, тактично постарался его не заметить.

Прямо перед ним, в том месте, где Уол замыкала площадь с северо-востока, между двух больших домов стоял один поменьше, двухэтажный, выкрашенный в белый цвет с блестящими дверьми, покрытыми чёрным лаком. Окна второго этажа выходили на миниатюрные балкончики, окна бельэтажа украшали полукруглые арочные эркеры. Цветочные ящики на балконах мистера Уиплстоуна шокировали: он-то ожидал увидеть в них нарциссы, но торчали оттуда зеленые стебли, которые прекрасно подошли бы к рельефу от Делла Робио. Вьющиеся растения были умело подстрижены так, что свешивались над вершиной арок и симметрично расходились в обе стороны.

Двое рабочих со стремянкой прикрепляли к дому табличку.

Мистер Уиплстоун вдруг почувствовал, как рассеивается его депрессия. Люди, которые не живут в Лондоне, любят потолковать о «лондонском духе». Вам наговорят, что стоит пройтись по лондонским улицам, и сразу чувствуешь себя счастливее, ощущаешь духовный подъем, едва ли не озарение. Мистер Уиплстоун таким разговорам не верил. Но сейчас ему пришлось бы согласиться, что почувствовал он себя явно бодрее. И, казалось, причиной стал этот маленький дом. На табличке стол его номер: Каприкорн Уол, 1.

Мистер Уиплстоун подошёл ближе. Печные трубы и скат крыши озаряли солнечные лучи.

«Дом смотрит именно в нужную сторону, — подумал он. — Я сказал бы, зимой там будет все солнце, которое только есть.»

Окна его квартиры выходили на север.