— Барон, эти горожане отбили уже три штурма! Что дальше? — полный мужчина, пятидесяти лет, с редкими короткими волосами, торчащими над головой в разные стороны и похожие на нимб, и карими глазами чуть навыкате, приложился к кубку и вопросительно посмотрел на своего собеседника. В шатре они были только вдвоем. — Может, пора начать разорять их земли, тогда, глядишь, этот трусливый баронишка выберется из-за городских стен и, наконец-то, поступит как мужчина, сойдясь с нами в открытом бою?!

Услышав эти слова, его собеседник, высокий, крепкий мужчина средних лет, одетый в простой кожаный колет, с крупными чертами простоватого лица и черными волосами до плеч, уже тронутыми сединой, поперхнулся тем напитком, что как раз в этот момент цедил из своего кубка. Поперхнулся настолько сильно, что какое-то время даже кашлял, а напиток начал течь у него из носа.

Наконец, откашлявшись и вытерев лицо платком, он опять взял в руку, отставленный было кубок, и с безмерным удивлением посмотрел на своего собеседника.

— А, скажите-ка мне, барон, — иронично улыбаясь, произнес он, — мы зачем сейчас пытаемся взять штурмом этот город?

— Ну, — ничуть не смущаясь такой реакции своего соратника, толстячок допил содержимое кубка и, взяв со стола бутылку, набулькал себе еще. — Мы же хотим отдать это баронство, как подарок молодым на свадьбу! Или нет? — он подозрительно уставился на второго, присутствующего в этом шатре.

— А скажите, барон, — все таким же ироничным тоном продолжал собеседник, — нахрена нашим детям разоренный феод, да еще и под зиму? Чтобы самим содержать своих подданных?! — голос говорящего наливался силой. — Вы хотите нашим детям сделать не подарок, а головную боль?! Типа, ребята, поиграйте в игру — как без денег восстановить хозяйство?! Или у вас много лишних денег?

Пожилой толстячок, наконец, сообразил, что явно погорячился со своим предложением. Лицо его приобрело виноватое выражение, но карие глаза продолжали смотреть на собеседника холодно и пронзительно.

— Понял, понял! — вяло махнул он рукой. — Простите, барон, был неправ, исправлюсь! — он приложился к кубку. — Но, все-таки, что-то же делать нужно! А то мы тут до Новогодних праздников застрянем, а мне бы этого не хотелось!

— А вы думаете, мне очень хочется встретить новый год в лесу? — сварливо отозвался его собеседник. — Скача по сугробам вокруг растущей в лесу елки, и орать при этом «елочка, зажгись!»? — он хохотнул. — Ага! А еще позвать мага-огневика, который по этой команде елочку подожжет… — и он заржал. — Вот, это будет номер!

— Вам смешно? — скривив губы, поинтересовался толстячок. — А кто-то, между прочим, бил себя, не скажу чем, в грудь и кричал, что у него в городе полно своих людей, которые, если нужно, то чуть ли не на руках внесут нас в баронский замок?!

— А что вы так разволновались, дорогой барон? — усмехнулся его собеседник. — Еще не вечер! Имейте терпение! Людей много, но нужен определенный момент! — он подмигнул толстяку. — И мы его создали! Так что, уважаемый Клом, на руках, конечно, вас никто не потащит, но вот гордо въехать в город в качестве победителя, определенно, вы сможете!

— А что, если ничего не получится, и мы все-таки проиграем, барон?

— Послушайте, Клом, это вам что, игра? — Лон Дрекст недовольно поджал губы. — Война, барон, не предполагает второго места, поэтому проигрыш, как вы изящно выразились, мы даже не рассматриваем! — Он вдруг ободряюще улыбнулся. — Не волнуйтесь, барон, мы обязательно победим!

— Да я, собственно, не волнуюсь, — возразил ему Бирез, — просто хочется побыстрее, надоело уже тут, скоро, почитай, два месяца будет, как под стенами сидим!

— Не-не, — возразил ему собеседник. — Торопиться не надо! Знаете, дорогой барон, когда нужно торопливость? — и он с ожиданием посмотрел на толстячка.

В это время полог шатра откинулся и туда буквально ввалился воин в цветах барона Дрекста.